Опубликовано в газете «Советская Татария», № 93-94 за 22 апреля 1989 г., на страницах 12-13, в рубрике «Наследие».
Когда я, наконец, осмелился предложить свою статью о Данииле Андрееве* журналу «Новый мир», москвичи уже получили февральскую книжку журнала с очерком С. Джимбинова «Русский Сведенборг», предваряющим публикацию фрагментов книги Д. Андреева «Роза мира», посвященных Лермонтову и Блоку. Теперь познакомиться с этой публикацией, думаю, успели и казанские подписчики «Нового мира». Мою же статью редколлегия журнала передала вдове писателя Алле Александровне Андреевой, и 4 марта она мне позвонила в Казань. Очное наше знакомство произошло 10 марта на вечере творчества Даниила Андреева в московском Доме архитектора, где собралось около 200 человек. Выступление Аллы Александровны на вечере, ее ответы на записки и мои вопросы легли в основу данной публикации.
А.А. Андреева: На Высших литературных курсах с Даниилом Леонидовичем учились поэты Арсений Тарковский, Мария Петровых. Начав литературную работу, он понял: то, что он пишет, напечатано не будет никогда. Поэтому он освоил скромную профессию художника-шрифтовика. С 1937 года, кроме стихов, он писал роман «Странники ночи», перед отправкой на фронт закопал рукопись романа в землю. В 1945 году он выкопал полуистлевшую рукопись и начал работу над романом сначала. Мы познакомились с ним в 1937 году, в брак вступили в 1945-м. В апреле 1947 года нас арестовали. Роман «Странники ночи» для НКВД был готовым заговором. Все, кто читал роман или хотя бы слышал о нем, были посажены. «Роза мира» целиком создана во Владимирской тюрьме, она датируется 1950–1958 годами.
Вопрос: Как удалось в тюремных условиях сохранить «Розу мира»?
А.А. Андреева: Даниил Леонидович записывал ее на листках. Листки иногда отбирались во время «шмонов». Но все в камере участвовали в спасении листков, даже японцы и китайцы, которые прочесть их не могли. Кстати, в этой же камере сидели такие интересные люди, как Шульгин и академик Парин. Сейчас много пишут о сталинских тюрьмах и лагерях. А ведь было и светлое – это хорошие люди, которые есть везде. Подумайте: люди спасали записи только потому, что другой человек пишет стихи, которые они прочесть не в силах! А потом начальником тюрьмы стал Давид Иванович Крот, и он дал Андрееву бумагу, чернила, позволил писать. А с 1955 года нам разрешили переписываться, и Даниил Леонидович, чтобы использовать еще один шанс сохранить стихи, посылал их мне на открытках. Открытки были исписаны вдоль, поперек и по диагонали. Надзиратели ничего не могли разобрать, махали рукой и отдавали мне. А я отбывала заключение в мордовском лагере, рисовала декорации.
Освободилась я в 1956 году, по комиссии, на год раньше Даниила Леонидовича, и сразу поехала во Владимир, на свидание с ним в тюрьму. Сидела я, напротив – он, а рядом надзирательница млела от умиления: люди девять лет не виделись. И он под столом передал мне тетрадочку. Почему его освободили позже, чем меня? Он написал в комиссию по реабилитации, что он никакой не террорист, но до тех пор, пока в Советском Союзе нет свободы совести и свободы слова, просит не считать его полностью советским человеком. Единственное, что комиссия смогла сделать, прочитав такое заявление,– это скостить срок с 25 лет до 10, их он и досиживал до 1957 года. Я поехала в тюрьму и попросила вещи Даниила Леонидовича. И произошло чудо: начальник тюрьмы Крот отдал мне его рукописи. Мне принесли мешок. В нем все было перемешано: тетрадки, трусы, листки, какое-то тряпье и снова тетрадки! «Роза мира» вся была написана на клочках, книгу он составил уже потом. И я повезла рукопись в другой город, к знакомой машинистке, не каждой это можно было доверить. Она печатала на работе: лежал текст, который она печатала по должности, а сверху – листок рукописи «Розы мира». Если кто входил, она мгновенно его прятала.
Вопрос: Это не первый вечер творчества Даниила Андреева. Сколько же их было всего?
А.А. Андреева: Много! Начались они год назад в Париже. Я поехала туда к племяннику Даниила Леонидовича и там впервые выступила с чтением его стихов. Потом были вечера в ДК им. Серафимовича, ДК «Серп и молот», ДК «Красный Октябрь», в группе «Русская духовная поэзия» – всех уж не помню!
… Стихи своего мужа Алла Александровна читает профессионально, а они для исполнения сложны, не всякая артистка взялась бы. Необходимо четко выговаривать слова, подчас весьма замысловатые, и при этом не засушить, сохранить эмоциональность. Она как бы устремляется ввысь, вздымая сложенные ладонями руки. Она неутомима в своей миссии: на следующий день после вечера в Доме архитектора выехала с чтением стихов в Смоленск.
А.А. Андреева: В стихах Даниила Андреева – страшная насыщенность смыслом, такая, что в каждом стихотворении словно бы целых три. Сейчас в поэзии нет такой густоты – мелкотемье: берут фактик и накручивают вокруг него с три короба (показывает рукой, как накручивают).
Мы уже знаем, что Земля в концепции Андреева многослойна. В ней более 200 слоев, которые в совокупности образуют так называемую «брамфатуру» нашей планеты – Шаданакар. Кроме низших, демонических, и высших, райских слоев, о которых я уже писал, в Шаданакаре существуют особые миры и пространственные ниши, населенные стихиалями. Стихиали – это и античные мифологические существа (наяды, нимфы, дриады), и «духи стихий», описанные в одноименной работе Г. Гейне (тролли, гоблины и т.п. – их мастерски изображают в своих романах американский фантаст К. Саймак и английский детский писатель Джон Толкиен), и те существа русского фольклора, которые классифицированы и описаны в книге С.В. Максимова «Нечистая, неведомая и Крестная сила» (СПб., 1903) – лешие, домовые, русалки, вурдалаки. Со стихиалями может общаться лишь близкий к природе человек – вот почему Андрееву так мило бродяжничество, в котором он видит «не меньший труд, чем труд на полосе». Ему любо «прислушиваться, … как шмели гудят в траве погоста, где мальвы желтые и бузина, где дремлют те, кто прожил жизнь так просто, что только рай хранит их имена».
Вопрос: Не пора ли организовать сбор средств для издания «Розы мира» целиком?
А.А. Андреева: Это, может быть, придется сделать, но чуть позже. Пока мы заняты тем, что тщательно выверяем текст книги. За время хождения в «Самиздате» в ней произошли чудовищные искажения. Когда мне показали, что сейчас ходит по Москве, я пришла в ужас!
Вопрос: Скажите, идеи Даниила Андреева и Николая Рериха перекликаются? Более того – не совпадают ли один к одному?
А.А. Андреева: Мы тогда не знали книг Рериха. Перекличка всегда есть. А вот что «один к одному» – с этим категорически несогласна. Мне говорили, что последователи Николая Рериха отрицательно относятся к «Розе мира».
Вопрос: Правда ли, что «Роза мира» – всего лишь конгломерат религий?
А.А. Андреева: Неправда. Это теософия – конгломерат религий, а «Роза мира» – глубоко самостоятельное и оригинальное произведение. Этим она и отличается от теософии. Ведь Даниила Леонидовича как затягивали в теософию! А такие две уважаемые дамы, как Е.А. Бальмонт и О.Н. Анненкова, уговаривали его вступить в антропософское общество. Он вежливо, но твердо отказался. Конечно, в «Розе мира» есть вещи неортодоксальные. Но этого совсем немного. Он рыцарски относился к женщинам – отсюда идея Мировой Женственности. Есть места, где он, безусловно, ошибался. Есть и неудачные слова, есть мужская жажда пророчества утопий. Да, да, мы, женщины, знаем, что есть у мужчин такая черта. Ведь он же человек, причем даже не духовное лицо. Но вот свидетельство сидевшего с ним Василия Ивановича Парина: впечатление, что он не пишет, а записывает, быстро-быстро. А ведь писал-то он нередко стихами!
…Мнения разных священников о «Розе Мира» различны. Все зависит от широты взглядов, от степени терпимости. У Даниила Леонидовича был духовный отец – священник Николай Голубцов из Ризположенской церкви в Шаболовке. В этой церкви о. Николай нас и обвенчал в начале 1958 года. Он проник в больницу, где Даниил Леонидович умирал, исповедал и причастил его. Он же его отпел после кончины. У о. Николая претензий к «Розе Мира» не было. На вечере творчества Даниила Андреева в ДК имени Серафимовича о. Валентин Дронов из Данилова монастыря хорошо отзывался обо всем наследии Андреева. Он считает, что «Роза мира» – православная книга, так как главная ее идея – Мировой Логос,– заключает Алла Александровна.
Я уже отмечал, что в «Розе Мира», как и в брошюре Циолковского «Воля Вселенной», присутствует Абсолютная Воля. Но Андреев четко различает события вселенского масштаба, события планетарного уровня, происходящие в Шаданакаре, и события, связанные с русской метакультурой. О первых он говорит весьма кратко и схематично, о вторых – поподробнее, ограничиваясь преимущественно трансфизическими описаниями. Третьим же (русской трансфизике и метаистории) посвящено примерно две трети текста «Розы мира» – вот почему он является именно русским духовидцем.
Описание осени в российском Энрофе не может оставить равнодушным русского читателя: «Тешатся ветры крапивою мокрых погостов и опаздывают сроки зорь… Родина! Родина! Осень твоя холодна – трактом пустынным брести через села без цели». Особенности русской истории, по Андрееву, связаны с русским национальным характером, в трактовке которого он перекликается с Достоевским, со «Скифами» А. Блока и поэмой «Россия» М. Волошина: «Есть в медлительной душе русских жар, растапливающий любой лед: дно всех бездн испытать в спусках и до звезд совершать взлет». В поле зрения Андреева постоянно пребывает конечная цель истории. Зов «к мировому устью истории» влек русских «к злодеяньям, каких в мире не свершал ни один род; и к безбрежным морям Братства… Этот свищущий ветр метельный, этот брызжущий хмель веков днесь бушует в мечте предельной и в деяниях большевиков».
В судьбе Даниила Андреева много провиденциального. Вдумайтесь, что значит перенести инфаркт в тюрьме, ведь это верная смерть. Но он не умер. Вернее, умер от его последствий, но не раньше, чем закончил свою главную книгу. Или такая невероятная вещь: человек сидит, а начальник тюрьмы вручает его жене рукописи!
Есть провиденциальность и в судьбе Аллы Александровны. Она выжила, чтобы продолжить дело мужа, донести до людей светоч его творчества. Не будь ее – поэзия Д. Андреева и «Роза Мира» так и сгинули бы без вести; совершенное ею – и чудо, и подвиг. И сейчас, после всего пережитого, ей дана такая энергия и такой дар чтения стихов – чтобы довести свою миссию до конца.
Как известно, чтобы понять поэта, надо идти в его страну. Мы побывали в «стране», в «краях иных» Даниила Андреева. И надеюсь, что многое поняли. Поняли, что в нынешних условиях для свободного выбора, движения нашего общества вперед нам вновь необходим весь духовный, эстетический и философский багаж, приобретенный человеческой культурой. В том числе и тот, который подарен человечеству феноменом Даниила Андреева.
На прощание я попросил Аллу Александровну написать несколько слов читателям «Советской Татарии». Вот они: «Я очень рада появлению в Татарии имени русского поэта Даниила Андреева. В прекрасной и чистой сфере культуры – если она прекрасна и чиста – все, работающие для нее,– братья, и все братья дороги друг другу. Алла Андреева. 10 марта 1989 г., Москва».
____________________________
* Опубликована в предыдущем субботнем выпуске «Советской Татарии».
Публикация иллюстрируется фотоснимком Аллы Александровны во время чтения ею стихов. Здесь же впервые опубликован один из последних снимков Д.Л. Андреева, украшающий ныне суперобложку 2-го тома его собрания сочинений. Завершают публикацию стихотворения Д. Андреева «Всё безвыходней, всё многотрудней…», «Ты еще драгоценней...», «Весной с холма», «Русские октавы» и «Даймону».
Эта редакционная сноска не совсем точна. В предыдущем субботнем выпуске газета опубликовала мою статью «Заметки о феномене духовидения», которая в несколько раз меньше по объему статьи «Возвращение духовидца», посланной мною в «Новый мир» 19 февраля 1989 г., и является сильно сокращенным текстом последней. «Возвращение духовидца» в исходном виде так и не было опубликовано. Части текста, не вошедшие в «Заметки о феномене духовидения», были использованы мною в моих дальнейших статьях.
Этот абзац является моим авторским текстом, а не словами Аллы Александровны, как можно подумать, поскольку он по недосмотру не был выделен шрифтом.
(1: 419). Цифрами в круглых скобках в этих примечаниях обозначены ссылки на номер тома и, после двоеточия, на номер страницы (или номера страниц) издания: Андреев Д.Л. Собр. соч.: В 3-х т., 4-х кн. – М., 1993–1997.
Цитируется редакция стихотворения, опубликованная в «Новом мире». В Собр. соч. Д. Андреева включена улучшенная редакция со следующим разночтением: «в нашей горечи беспредельной и в безумствах большевиков» (1: 129).
Этот текст Аллы Александровны в публикации дан не только в наборе, но и факсимильно воспроизведен в виде ее автографа, обращенного к читателям газеты.
.