Муниты внимательно отслеживают публикации о себе, и замечание Аверинцева в энциклопедическом издании [1] о том, что церковь Муна и учение Д. Андреева относятся к «явлениям на границе христианства как такового», не могло остаться незамеченным. Можно указать и другие признаки, на первый взгляд позволяющие мунитам взять Андреева себе в союзники:
1. Согласно Андрееву, в каждом человеке присутствует эйцехоре – семя дьявола, некогда занесенное планетарным демоном Гагтунгром в материальное тело праматери человечества Лилит [2, с. 206]. По учению Муна, в жилах всех людей течет кровь на 50% сатанинская, так как все люди – потомки Каина, родившегося от сексуальной близости Евы с архангелом Люцифером (сатаной) [3, с. 168-169].
2. В обоих учениях обосновывается незавершенность миссии Христа. «О, Христос не должен был умирать – не только насильственной, но и естественной смертью» [2, с. 240] – это восклицание Андреева согласуется с мунитским богословием, считающим, что Христос должен был жить, чтобы создать совершенную семью и произвести на свет совершенных детей, свободных от связи с сатаной [3, с. 169-170].
3. Оба учения признают наличие в существе Бога полярных начал – мужского и женского [2, с. 256-257], [3, с. 167]. Это представление укоренено в русской софиологической философии (В. Соловьев, П. Флоренский, С. Булгаков).
4. Оба учения сходятся на признании сатанинского происхождения коммунистической идеологии.
5. Церковь Муна называет себя Церковью объединения, т.е. провозглашает себя тоже своего рода интеррелигией. Религиозную интеграцию человечества она ведет путем интенсивного устроения межэтнических и межконфессиональных браков, освященных и благословленных авторитетом самого «преподобного» Сан Мен Муна.
Однако, за внешним сходством тезисов Андреева и Муна можно распознать сущностное различие этих учений. Наращивание числа мунитских семей фактически направлено не на интеграцию, а на унификацию человечества, на размывание метакультур во имя обожествления самого Муна, провозгласившего себя «господином Второго пришествия» и «истинным отцом Вселенной» [3, с. 155, 171]. Его церковь стремится объединить все мировые религии, государства, светские структуры в единую «империю преподобного Муна», управлять которой будут, по замыслу Муна, его потомки, составляющие внутренний круг его церкви (с. 154-155). Утверждается, что в такой империи человечество будет благоденствовать. Но даже если субъективно Мун убежден, что облагодетельствует человечество, он на самом деле создал еще один план демонического единения мира и приуготовления пути антихристу. «Роза Мира» позволяет понять, что если мондиалистский план инспирируется демоном американской великодержавной государственности – уицраором Стэбингом, то план мунитский – эгрегором Южной Кореи из слоя, называемого Жаг [2, с. 144]. Ибо мунитское объединение религий, если вглядеться в него до самой глубины, – лишь тактическое обеспечение замаскированной корейской мировой экспансии. Учтя неудачу Гитлера, панкореизм для достижения своей стратегической цели отверг метод военного и полицейского насилия и воплотился в доктрину, использующую сеть мирных методов захвата – религиозных, экономических, политических и информационных. По мнению Муна, так должен был действовать и Христос – сделаться земным царем и финансовым олигархом, а затем, используя власть и богатство, насадить во всем мире свою религию и стать «истинным Отцом». Вместо этого Христос позволил распять Себя на кресте, даже не попытавшись прибегнуть к помощи ангельских легионов. Неудивительно, что в «мунитских текстах Христос предстает неудачником, потерпевшим провал Своей миссии» [3, с. 170]. Мун словно бы не понимает, что, пожелав стать богачом, Христос вступил бы в противоречие с собственными словами: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие Божие» (Мф 19, 24). Что касается власти, то разве сатана не предложил Христу «все царства мира и славу их»? Правда, добавил: «если, падши, поклонишься мне». Ответ Христа был: «отойди от Меня, сатана» (Мф 4, 8-10). Муну не дано понять, что стать царем (чего ждали от Иисуса иудеи и апостол Иуда, жаждавшие освободиться от политической власти Рима) означало для Христа – поклониться сатане. На это основатель христианства не мог пойти даже ради того, чтобы при жизни увидеть торжество Своего учения. Торжества, впрочем, и не могло бы произойти, ибо такой поступок Христа сразу подорвал бы корни учения. Мун же, по-видимому, готов к сделке с сатаной, надеясь его перехитрить, ибо чает совместить власть, богатство и служение Богу.
Совсем иначе понимает незавершенность миссии Христа Андреев. Требовать от Христа двойных стандартов, расхождения слова и дела, предательства основ собственного учения – такая кощунственная и логически нелепая мысль абсолютно несовместима с менталитетом Даниила Леонидовича. Он слишком хорошо знал, что такое государственная власть. Все русские цари (кроме ставшего монахом Александра I), несмотря на то, что существовал обряд соединения монарха со Христом через таинство венчания на царство, брали на себя груз государственной кармы, становились посмертно пленниками демонического мира Друккарга. Метод метаисторического познания позволил Андрееву включить в список духовных «задач Христа, стоявших перед Ним в Его земной жизни, …упразднение в человеческом обществе закона насилия и, следовательно, государств» [2, с. 240]. Но вопрос о том, закончится ли рождение Христа «Его победой, полным завершением Его миссии, частичным ли ее выполнением либо даже временным поражением, … оставался не предрешенным и непредрешимым до тех пор, пока борьба не закончилась предательством Искариота» (c. 512).
Вот почему церковь Муна молчит об учении Андреева. В постсоветской России она развила заметную активность, создав себе мощный плацдарм в илюмжиновской Калмыкии, протащив в российскую общеобразовательную систему два своих учебника [4]. К чему ей для достижения своих целей изучать и использовать необщепризнанные идеи российской метакультуры - софиологию или андреевскую метафилософию истории? Ведь есть более эффективные средства – подкуп правительственных чиновников и обман государственных экспертов, зачастую столь же простодушных и религиозно безграмотных, как и неофиты, чьи души муниты завлекают в свои сети. Присоединение к Розе Мира церкви Муна явно не грозит; тем вероятнее для нее перспектива оказаться в стане учений «левой руки» [2, с. 43].
1. Аверинцев С.С. Послесловие // В кн.: Христианство. Энцикл. словарь: В 3-х т. Т. 3. М., 1995. – С.485.
2. Андреев Д.Л. Собр. соч. Т. 2. Роза Мира. М.; 1995.
3. Дворкин А.Л. Введение в сектоведение. Н. Новгород, 1998. См. также: Принцип Объединения в основных чертах. М., 1995. Утверждения Дворкина в отношении мунизма и тезисы мунитского богословия проверены мною в ходе личных бесед со священником церкви Муна.
4. Станеки-Козвоски М., Хейнс У., Фелленц-Усами Д. Мой мир и я: Путь к единению; Станеки-Козвоски М., Хейнс У., Бжиска А. Мой мир и я: Путь любви. М., 1994.
.